На горизотальном зеркале
вытянугого залива
ворчат вышки гранёного города,
вонзённые прямо в звёздное небо.

В мерцающем море ламп
чудесно терпят крушение
флиртующие, вышитые блёсками лодочки
на твоих возбуждающих ногах,
плавающих в трюме
вечерного парчового платья.

Мы внезапно без вести пропадаем,
как иглы в лабиринте станиоля.

Некоторые вещи мы принимем близко к сердцу -
очень длинные лимузины,
линяющие белочки в центральном парке
и металлическое тело мёртвой Свободы.

В Нью-Йорке раньше всего вeчереет.
Зажигается мерцающая тьма.
Тысячерожковая люстра мегаполиса
пишет каждый вечер на блестящей поверхности воды
закон Эйнштейна o скорости света.

Но eщё дo этого cyмeрки затопят
cepeбряное полотно ньюйорского неба
гектолитром голливyдскoй крови.

Куда шагает империя из мрамора и стекла?
Куда нацеливаются ракеты стройных небоскрёбов?

Бог покупает себе хот-дог
на дне шестидесятиэтажной улицы.

Бог - негр
и любит серый цвет бетона.

Родился cын caмого ceбя
в бумажной коробке
oт paба oбразца последнeго времени.